Первым словом было "дайте".
Первым положением, принятым человеком разумным, стоило только ему привлечь внимание разума к собственной персоне, следовательно, положение, неизменным свойством которого служила протянутая\вытянутая рука.
Рука эта (а значит и разум) могла держать кисть распрямленной, параллельно почве, служащей опорой для человека, либо всей плоскостью ладони способной прикрыть местечко в сплошной стене, где не достаёт, по неизвестной причине, одного кирпича.
Рука эта могла вытянуть с тем же успехом любой из своих пальцев (так называемый "перст указующий") для того, чтобы первое слово, прозвучавшее из уст человека оказалось как можно конкретнее, целеполагающе. К примеру, средний палец, торчащий над прижатыми к ладони четырьмя (иногда - пятью) соратниками, обращённый вершиной своей к опустошённой бутылке вина - может обозначать: а) жажду его обладателя; б) требование порядка, или прекращения беспорядка; в) желание повторения дегустации того же сорта; г) изобличение ползущего по стеклянной поверхности насекомого; д) привлечение внимания к форме, цвету, марке, отражению; е) репрезентация того, что в рассказе владельца пальца фигурирует как "бутылка"; ё) приведение в пример наличествующей в бутылке пустоты или материала, из которого бутылка изготовлена; ж) предложение к использованию опустевшей тары в целях обогащения интерьера; з) не самую благонадёжную попытку стряхнуть с пальца каплю воды, отходы жизнедеятельности, назойливое насекомое или просто неприятное ощущение; и) намерение вытереть палец так, чтобы это не было замечено присутствующими.
И это лишь краткий (ограниченный ничем иным, кроме как вниманием, обращённым разумом на автора этих строк, не находящего управы на чересчур разыгравшееся воображение) перечень возможных мотивов. С некоторыми отличиями то же можно сказать и о каждом из пяти-шести, предоставленных в распоряжение разумного человека наряду с разной степени влажности ладонью, пальцев. В частности, безымянный палец не всегда окажется уместным при выполнении задач, в требованиях которых указаны обладанием собственным именем, свобода и многофункциональность движения относительно своих соратников, ладони и организовавшего действо в целом разума; в то время как мизинец, за редкими исключениями, неспособен на убийство.
Далее, если относительно первого слова и особенностей первого положения тела у исследователей не возникало особых сомнений (как минимум, потому что и слово и жест непосредственно использовался исследователями при обращении к тому, что могло бы заинтересовать равно широкую публику, спонсоров, экономические и политические источники), то в отношении того, на что было направлено первое прошение, как и относительно того, было ли обращение именно просьбой или требованием - споры не прекращаются и по сей день.
Одна из версий, к примеру, связывает рождение первого слова с наивным истолкованием разумным человеком собственной воли к власти, владению - то бишь "дайте" подразумевало нечто наподобие "вернись", обращённое, следуя романтическим исследованиям последних лет, самцом вслед самке, покидающей первого на пороге пещеры одним во всех отношениях приятным (солнечным и ветреным) днём, всё ближе подступающим к середине осеннего сезона. Зажатый в левой руке самца кусок сырого мяса, предназначенный к угощению пассии, оказывается и вовсе вне поля её интересов, принявшей на себя травоядные обязательства в отношении всей без исключения живой природы.
.Иногда привыкнешь к пустяку, выдумаешь ему смысл, офилософишь его, - и глядь, пустяк подымает голову, вступает в спор с важным и реальным. нахально требуя прибавки бытия и досмысления
("В зрачке", Сигизмунд Доминикович Кржижановский, 1927)
Какой бы степени заблуждения не достиг человек, всегда есть, к чему стремиться. Склонность к заблуждению имеет в основании своём исто вечный двигатель. "Жёлтый уголь" мог бы стать, при отличном истолковании цвета, повествованием о энергии, добываемой из человеческих заблуждений: чем ошибочнее суждение, тем больше энергии генерирует организм.
Сигизмунд Доминикович чрезвычайно актуальны, должен признать. Возможно, причина отсутствия заинтересованности в публикации его произведений современниками связано как раз с тем, что бессердечная масса редакторов оказалась на редкость провидческой в своих решениях; возможно, годы те (начало ХХ века) и людей, сознательно существовавших в оные, можно считать последними странниками во времени, способными осуществлять невообразимые скачки в будущее (и только) - в частности, соприкасаясь с тем, что остаётся "будущим" для каждого из текущих (2020) поколений, способных, подобно маятнику, инертно блуждать из одного времени в другое, становясь лишь информированнее, вместе с тем теряя способность обнаруживать реальные связующие между явлениями и понятиями, прибегая к конструированию, концептуализации и коллекционированию "новых".
Когда два человека заблуждаются один относительно другого - не это ли называется взаимно испытуемыми чувствами, в природе которых им ещё только предстоит разобраться?
Однако что же должно стоять за намерением разобраться в природе чувств, если не избавление от таковых, следуя вышеозначенной логике заблуждения? Правда, таким образом мы, пара, едва ли не подступаемся к традиционной духовной практике, коя сама по себе не может не быть заблуждением, учитывая число её последовательно исполняющих разумных существ.
Здесь нашлось бы место и для цитаты "Об унижении любовной жизни" Зигмунда Фрейда, (перефразировавшего, по его собственным словам, Наполеона) однако оригинала обнаружить не удалось; из чего не следует делать вывод "об унижении любовной жизни" так, будто "унижение" это является чем-то противоречащим достоинству, а не гарантом приобретения последнего.
No comments:
Post a Comment