.Ducunt volentem fata, nolentem trahunt
(Epistulae Morales ad Lucilium, Lucius Annaeus Seneca, ∼65 AD)
...
Бел подоконник, но не от снега. Выкрашен белою краской.Кактусов сотня скрывают от солнца жильца.
Книга раскрыта, 3\4, шрифт карандашных пометок;
текст (ли) не текст и не шифр, не абстракция и не чертёж.
Чайные духи витают под бывшею лампой.
Слышно шуршание шин по мокрому снегу, шаги -
млекопитающих, птиц, инопланетных созданий.
Запах пустой табакерки и пота, морозных конфет.
Стукнул бы кто по стеклу, чтоб живущий проснулся;
гипсовым клювом, серебряной ложкой, ветвью оливы.
Бел подоконник, пунцовая пыль оседает на маске.
Верных зрачков на морозе лишившись, скучая,
облако в шляпе из листьев опалых,
порванных слабой рукою холстов,
тихо коснётся подсолнухов кистью в бальзаме.
Мумии, милые мумии, ждать ли весны?
Длинные пальцы скользят по брюкам домашним,
словно в песок углубляются в мякоти сливы вельвет.
Книга раскрыта, перо упорхнувшего ара, диво-закладка.
Бледный посланник створками скрытого лета,
ждущий приёмного часа на древней палитре,
чем может тебе сторуких поэм сочинитель помочь?
Чайные духи витают под лампою бывшей.
На потолке ягодиц отпечаток, поднялся отныне в скульптуры,
слепок был снят не с жильца, со смущённо забредшей судьбы.
Нет, эта комната скважин замочных не знала.
Сонная мысль по портьерам вползает, тихое пламя;
плющ ядовитый, ладонь не нащупала гроздей,
тихо скользит между шепчущих строк,
последней улиткой меж храмов античных, кристаллами соли.
...
Количество потраченного впустую времени либо разрастается либо непроизвольно память начинает подсказывать, нашёптывать, внедрять (задним числом - числом, находящимся позади текста, числом, вынужденно скрывающимся от всеобщего непонимания того, что оно могло бы оказаться у всех на виду) в восприятие всю предшествующую данному моменту неопытность.
Как иначе объяснить то, например, что в зеркале человек может не узнать собственной фигуры?
Именно фигуры, речь не о физиономии, которая сосуществует с миросозерцанием человека в течение, можно допустить, суток, если последний раз он видел собственное отражение, скажем, минувшим вечером (заснул с чётким понимание того, как он мог бы выглядеть спящим). Впрочем, экспериментально доказывать обратное - на это не достанет времени.
Как долго у человека, в условиях постоянной информационной перегруженности, сохраняется образ собственного лица? И близки ли сроки сохранности в памяти фигуры? Существует ли жажда видимости собственного тела для невооружённого глаза, являющегося частью этого тела?
Это нечто противоположное (научному) исследованию, не столько нарциссическое, сколько ремесленническое (заверение).
Лично испытано переживание будто оборачиваемой плёнкой идентификации с кинематографическим персонажем мимики. Роли необязательно импонировать буквально, но определённые эмоциональные переживания, специфический психологический настрой, с которым человек обращается к просмотру фильма, будто надевает на лицо живого зрителя слепок из гиперчувствительного материала. Слепок же, в зависимости от предрассудочности зрителя, может соотноситься и с чем-то лишённым биологической активности, ощущаться точно будучи снятым с мертвеца через несколько часов после безвременной кончины (вызывать отвращение или просто брезгливое чувство, обнаруживая себя на пути чьего-либо взгляда - будто ты мнимо бессилен противопоставить что-либо индивидуальное нанесённому кинокартиной гриму).
..просветлевший ум не знает как отделаться от ненужного света
("Апофеоз беспочвенности", Шестов Лев Исаакович, 1905)
No comments:
Post a Comment