- Вы к кому?
- К Борис Дорисовичу.
- К Дорису Борисовичу?
- Нет, к Борису, Б - Борис, Бербер, Баклан, Ботсвана.
- Да-да, понимаю, только, наверное, не Ботсвана, а Дотсвана.
- Возможно, но дакланом птицу не называли, это точно.
- ..да и о дерберах слышать не доводилось.
- Так что, я войду?
- Куда?
- В кабинет.
- А Вы где, по-Вашему, находитесь?
- В прихожей.
- А чем прихожая не кабинет? Тоже ведь помещение.
- Да, но назначение у неё другое ведь, прихожая - она что-то вроде преддверия..
- Да ладно, шучу я, входите, пожалуйста, только..
- Что?
- Вы с чем?
- С колбасой.
- С колбасой?
- Да, а что такого?
- Хорошо, что не с бутылкой, Борис Дорисыч "в завязке".
- Да я и сам не любитель.
- Завидую, похвально. А что за колбаса-то?
- Человеческая.
- Что Вы говорите!
- Да-да, самая настоящая.
- Человеческая колбаса?
- Она самая.
- А из чего, простите, из какой части она..ну это?
- Из той, о которой Вы подумали в первую очередь.
- Да что Вы!
- Никаких сомнений. Настоящая человеческая колбаса из самых обыкновенных междометий.
- О..из междометий..
- Да, из оригинальных, авторских междометий, продуктах многолетнего труда, без ложного стеснения сказать, интеллектуального!
- Интеллектуального..междометия..продукты..
- Они самая. И пришёл я именно с целью, чтобы утвердить и, значит, закрепить своё, так сказать, право в веках, дабы помнили предки, кем был их потомок!
- Вы хотели сказать "потомки чтоб помнили"..
- Я даю отчёт своих словес, и не только себе, позвольте, заметьте!
- "Позвольте заметить"..
- Не исправьте моих ошибок, я спросил!
- Ни о чём Вы меня не спрашивали..
- Значат, просил!
-..из знаете что?
- Слуша?
- Идите-ка Вы из прихожей подобру-поздорову.
- Просите?
- "Простите", от "прощения"! Подите вон, Квазиморда!
Дверь за мужчиной, хрупкого телосложения, в поношенном рыжем пальто и коричневой кепке, держащим, будто с дамой под ручку, изгиб колбасы, захлопнулась.
- Вам кого?
- Дориса Борисыча.
- Вы уверены?
- Д-да, а он отсутствует, мы договаривались..
- Этажом ниже.
- Почему этажом ниже?
- Переехал.
- Что значит "переехал"?
- С Дорисом Борисычем всё в порядке не волнуйтесь. "Переехал" имеет в виду "переместился".
- С места на место, так просто?
- А как это, по-Вашему, должно происходить?
- Предупреждать надо хотя бы.
- Вас, что ли?
- А почему бы и не меня?
- А Вы кто же, позвольте, такой, чтобы Дорис Борисович Вам лично сообщал о своих перемешениях?
- Не имеет значения, кто я такой, дело в..
- Раз для Вас значения не имеет, то и для меня, а тем более - для Дориса Борисовича, верно? Следующий!
За гладко выбритым мужчиной с мятым галстуком красного цвета, сжимающим в руках непрозрачную папку для бумаг с неизвестным содержимым, дверь закрылась.
- Борис Дорисович у себя?
- Дорис Борисович?
- Вы меня услышали верно.
- Д-да, что ж, у себя, а Вы..?
- Я.
- Правда?
- А я Вам даю повод для сомнения?
- Н-нет, но..
- Тогда позвольте, у меня не так много времени.
- Хорошо, конечно. Заполните, пож-жалуйста.
- У Вас рука дрожит..
- Это н-наследственное.
-..и лёгкое заикание.
- Это привычка.
- От привычки хороша прививка, знаете?
- Д-да, хе-хе, шутить изволите, благодарю.
- Дышите свободней. Где расписаться?
- Здесь и вот..ещё тут.
- Так?
- Всё б-благородно, проходите.
- Благодарю.
Другая дверь, лишь отдалённо походившая на первую, скрывает за своей дубовой грудью женщину, возраст которой приближается к 40 с каждым её шагом от порога прихожей, откуда ещё можно заглянуть на лестничный пролёт, до, собственно, порога прихожей, граничащего с кабинетом Бориса Дорисовича.
- Дорис Борисович..
- Минуту..ф-фу..да, Борис Дорисович занят, Дорис Борисович этажом ниже.
- О, простите.
Первая дверь не слишком вежливо бьёт по локотку покидающую дамочку, та хватается за ушибленное место, дверь толкает женщину в ягодицы, спеша занять своё должностное положение в проёме.
В прихожей пусто.
Георгий поправляет букет георгинов, встречавший просителей и дорогих гостей Бориса Дорисовича вместе с ним. Садится на стул, несколько минут держит идеальную осанку, затем расслабляется - стул опрокидывается под непропорциональным давлением тела, Георгий оказывается на полу. Глаза его широко открыты, взгляд невидящ. За дверью слышно цоканье женских каблучков, приближающих возраст дамы к 40.
...
.Мальчик прибежал посмотреть, поймалась ли в мышеловку мышь. Утро началось
("Зависть", Олеша Юрий Карлович, 1927)
И этим мальчиком не так-то просто оказаться. Как и некоторых усилий потребует само умение разглядеть мышь, всенепременно попавшуюся после здорового сна. Важно и помнить месторасположение (дислокацию) мышеловки. Кто-нибудь, в конце концов, мог за ночь и передвинуть устройство, если не вовсе убрать на одну из верхних полок (есть ведь и такие грызуны, кто имеет привычку поедать соль, специи и, в особенности, какао).
И этот мальчик, выбежавший посмотреть рано утром на мышь, таки попавшуюся в мышеловку - насколько гарантировано будущее его взаимоотношений с миром, где мышам предпочитают жаловать что-то вроде людоловки (не "человеко-", а именно "людо-", поскольку говоря о "мыши", человек не имеет в виду индивидуальность её, но разновидность вредителя - "гуманизация" пространства требует, чтобы мышам участвовали в конкурентных отношениях на равных условиях, исходя из аналогичных предубеждений). Degada Saf повторяют из далёкого (ли) 1984: Loda Loda - а мне слышится "людо-, "людо-", и остаётся радоваться, что есть такое слово "люди" и нет необходимости выискивать связи с не самым приятным в наборе своих согласных (лдмл, лдмл, лдмл - с прилёском, вбултыхом, пузырясь, смесь закипающей воды (на самом донышке, в целях поддерживающей "возрождение феодализма" экономии), бешеной псины и пускающего слюну младенца, что-то болотное есть в этом имени, a kind of deep throat - на поверхности водоёма, полосатым брюхом кверху, воспоминание из детства, когда с дворовыми ребятами выполаскивали в застойной, зацветшей, вонючей воде разный хлам, в том числе, если это не игра фантазии, собачьи кости, мня их человеческими) женским именем.
Мальчиком, выбегающим утром, высматривая мышеловку и (есть риск) изуродованную ею мышь, маленький мохнатый трупик - мальчиком этим притвориться не удастся. Конечно, можно исполнить его роль, но в этом случае твоим истинным обликом будет та самая мышь, на поиски которой, согласно сценарию, ты, мальчик, выбегаешь.
Режиссёр-постановщик будет считаться мальчиком в глазах зрителя; ещё одну доказательство слепоты последнего - чем искушённее, чем прозорливее, тем меньше шансов на то, что потребитель сохраняет понятие о себе как индивидуальности, уникальном явлении, действительном виновнике всех бед и торжеств, обладающим единственным правом - снятия ответственности.
Как всё это андроцентрично, впрочем.
Как меланхолично, насколько неестественно, мнится, выгибаются пальцы, набирая текст. Каждому пальцу требуется пояс для поддержания осанки, тот самый, что с половины 8 утра нескромной прилипалой цементирует мой позвоночник.
.Заиграет вечер на гобоях ржавых,
подхожу к окошку,
веря,
что увижу опять
севшую
на дом
тучу
("Я", Маяковский Владимир Владимирович, 1913)
Волошину
на смену
читабельности
вслух.
No comments:
Post a Comment